7.04.2002

«Они медленно катаются». Ярлык, который приклеили им журналисты по одному-двум неудачным прокатам, и который радостно подхватили судьи в качестве дежурного оправдания. Все уже забыли, что они чемпионы мира. Чемпионы Европы. Победители этапов Гран-При. Но они не сдаются. И не собираются сдаваться в дальнейшем.
Мария Петрова и Алексей Тихонов рассказывают историю своей борьбы с соперниками, судьями и судьбой на льду и в жизни.

Это был тяжелый и длинный сезон. – начинает рассказ Алексей – Тем более, к сожалению, так получилось, что предыдущий год был очень сложный в связи с травмами и единственный старт, где мы хорошо откатались – это был чемпионат мира в Ванкувере. И тот сезон сыграл очень плохую роль для нас, потому что, исходя из него, судьи плохо судили нас в этом сезоне, хотя в этом сезоне мы неплохо катались. И знаете, как судят? Мы приезжаем на старт. Судья какой-нибудь из Питера едет на другой старт и спрашивает нас же: ребята, а вы протоколы привезли? То есть они смотрят протоколы, какие оценки, как и кому ставят и исходя из этого, они уже едут судить. Это везде так, к сожалению.
М.: Мы у Лакерника [рефери Международного Союза Конькобежцев] спрашивали, почему, какие причины, мы хорошо катались, а нам ставят такие низкие оценки. Он говорит: «Вы медленно катаетесь». Мы говорим: «Неправда, мы смотрели запись».
А.: Я с ним спорил о том, что мы катаемся намного быстрее, чем те же американцы, ну может быть не так быстро, как Лена с Антоном, но не медленней остальных, а может и быстрее. Он говорит: «Да, но в вам привязалось такое мнение». Каждый судья может поставить 4.9 и сказать, что мы медленно катаемся. Вот это надо ломать за счет более качественного исполнения элементов или за счет чего-то интересного. Мы с Машей и ребятами иногда думали, что было бы здорово, если б судьи не ставили оценки за заслуги. Какой бы там ни был чемпион мира. А то мы приехали на какой-либо старт в следующем году, откатали плохо, а нас ставят все равно хорошо за прошлые заслуги, а человек, который новенький, может, пришел и просто откатался отлично, а его убирают. Так наоборот, вы нас уберите, мы же будем больше работать, а его поставьте, он же заслужил. Как была ситуация в этом году на Европе с Александром Абтом.
М.: У Абта может это был единственный шанс.
А.: Но такого не будет никогда. Нужна независимость. Мы об этом разговаривали, о том, что судьи должны быть независимыми, чтобы их работу хорошо оплачивали. Чтобы их нельзя было подкупить. Независимыми в первую очередь от федераций, но федерациям это невыгодно и они должны давить. Тут сложно, тем более кто будет платить огромные деньги, ну скажем, 5 тысяч долларов, а не 300, как они получают?

- Вы не думаете, что Ваши результаты связаны с тем, что Вы только «второй номер» сборной?
М.: Мы в этом году вообще «номер три».
А.: Это не страшно, меня это не пугает. Просто Федерация не знала, что мы будем делать дальше и им нужна на следующую четырехлетку молодая перспективная пара. А у нас кроме Макса и Тани нет никого. Вот их и будут тянуть.

- Давайте поговорим об Олимпиаде, смотрели ли Вы другие виды фигурного катания?
Да, конечно. Мальчиков. На произвольной программе было так много народа, что негде было сесть. На танцы мы не ходили, катались на лыжах, а потом уехали.

- А другие виды спорта?
А.: Нет. На хоккей было не попасть. Хотели пойти на девушек-конькобежек, но это было очень далеко. Да и поначалу как-то грустно было.

- Шокировало ли Вас первое место Хьюз?
М.: Да. Я уже дома это смотрела, в Питере. Хотя, не то чтобы шокировало, просто это было так неожиданно.
А.: А я не знаю, наверно, нет. С одной стороны у нее не было к чему придраться, все чисто. Мы естественно болели за Иру, просто знали, насколько она хотела выиграть. Вообще она хорошо очень откаталась, но это было всего лишь хорошо, а не здорово. Если бы она прыгнула 3-3, а не 3-2, она бы выиграла. Хотя с другой стороны, мы разговаривали с Жанной Федоровной Громовой и она сказала, что это не играло роли, 3-2 или 3-3, в любом случае она была бы второй.

- Самый популярный вопрос во время Олимпийский игр. Что Вы думаете по поводу вручения золотых медалей канадцам Сале-Пеллетье?
А.: Вообще это бред, конечно. Я считаю, что для Олимпийского движения это очень плохо, неправильно. Кто из них был лучше, кто хуже, можно по-разному судить. Но, тем не менее, если присудили какое-то место кому-то, то менять было нельзя.

- Что Вы думаете о повторном награждении? Многие был удивлены, увидев там Лену с Антоном.
А.: Олимпийская делегация России решала вопрос о присутствии Лены с Антоном на повторном награждении, и их попросили прийти туда. Они не могли отказаться от этого. И мы пошли, если бы оказались в подобной ситуации.
М.: А как получилось бы, если бы они не пришли, а пришли бы только канадцы? Они же выиграли эту медаль.
А.: Я считаю, что общественное мнение в других странах имеет очень большое значение. Было бы очень плохо для ребят, если бы они не пришли. Это очень важно, скажем, если взять вариант китайцев – он не пришли и все говорят, они – молодцы. Но китайцы в любом случае не проигрывали, им было абсолютно все равно.
М.: А пришли бы, тоже сказали бы – молодцы.

- Вопрос, который волнует больше всего Ваших болельщиков. Будете ли Вы еще кататься в любительском спорте?
М.: Мы думаем.
А.: Посмотрим. До нового года точно покатаемся. Все будет зависеть от того, как поведет себя федерация, как сами будем кататься.
М.: Как программы получатся.

- В этом году у Вас были очень удачные программы.
А.: Ну да, а все говорят чего-то не хватает... Я считаю, мы очень хорошо откатались на Олимпийских играх, и если бы федерация не продала бы нас с самого начала, могло бы быть 2 медали.

- Давайте ненадолго вернемся в прошлое. И начнем с такого вопроса. Если бы не фигурное катание, то чем бы Вы занимались?
М.: Был бы другой вид спорта. Гимнастика художественная или спортивная, например.
А.: Практически любой игровой вид спорта. Хоккей, баскетбол, волейбол, футбол. Но так получилось, что меня привели в фигурное катание, и я очень этому рад.

- А помните ли Вы своих первые шаги на льду, первых тренеров?
М.: Я помню, что начинала кататься на улице, на хоккейной площадке, вечером. Моего первого тренера звали Юрий Геннадьевич Яковлев. У меня был такой неудобной комбинезон, и мне в нем было очень неудобно делать пистолетики, пока я маме не объяснила и она мне не купила нормальный. Я каталась с 7 лет. А вообще родители мои фигурным катанием не занимались, мама была лыжницей и даже участвовала в чемпионате СССР.
А.: А моя мама тоже занималась лыжам, в школе волейболом. А папа занимался бодибилдингом. Да, а брат юрист, но он тоже всегда много занимался бодибилдингом, сейчас поменьше. Так что у меня спортивная семья. Мне моя первая тренер рассказывала, что моих первых шагах, зовут ее Вера Филипповна Бербрайер. Я катался в Самаре, а мой тренер каталась в свое время с Великовыми, Протопоповыми. И я считаю, мне повезло, что она меня учила кататься. Потому что в Самаре в то время был другой стиль. Она меня уже учила кататься, как учат здесь, в Питере. У нас был обычный дворец спорта, там опускался экран и мы приходили пораньше, одевали коньки, в курточках сидели на скамейке запасных и смотрели кино, мне очень это нравилось, а потом выходили кататься. Первые шаги? Она говорила мне, что она ставила меня на лед, а я постоянно падал, она поднимала меня за шкирку, и я снова падал. Я этого, правда, не помню. В 13 лет я понял, что мне фигурное катание очень нравится. Помню, что мы очень много катались на открытом катке.
М.: А мне тоже очень нравилось на открытом.
А.: Да классно было прыгать в сугробы, можно было заниматься чем угодно, только не фигурным катанием.

- Можно ли сказать, что Вы были лишены детства, занимаясь фигурным катанием?
А.: Я так не могу сказать. Не думаю, что это была жертва. Сейчас, по крайней мере. А раньше конечно хотелось, поначалу, когда это все начиналось, побегать, погонять в футбол с ребятами, поиграть в баскетбол, иногда я именно этим и занимался. Помню, со мной даже родители однажды очень серьезно разговаривали по поводу того, что надо быть серьезней. Я очень свободно ко всему относился лет до 13. Хотя у меня при этом все получалось.

- А как у Вас складывались дела с учебой?
А.: Я нормально учился в школе.
М.: Я тоже хорошо училась.
А.: Так что жертв, определенно, не было, особенно потом, когда я понял, что мне это нравится, что мне очень хочется чего-нибудь добиться. Обделены?... Нет, скорее, наоборот, ко мне в школе ребята всегда тянулись, потому что я ездил на разные соревнования и много интересного рассказывал. Хоть у нас был и спортивный класс, но, тем не менее, мне всегда было, чем поделиться. Мы, спортсмены, многое приобретаем, в особенности того, чего не имеют обычные люди.

- Есть у вас такие элементы, выполнение которых дается Вам с большим трудом?
М.: Лутц с подкруткой.
А.: Маша его не понимает. Не может понять, как его делать. На самом деле, это не сложно... Мне нравится этот элемент, но мы с Машей катаемся в паре, и он не всегда у нас получается.

- Вернемся к Вашему первому совместному сезону. Кому пришла мысль сделать программу на музыку Вивальди «Времена года»?
М.: Музыка уже была.
А.: Маша каталась под нее с Антоном, и мы сэкономили время. Просто музыка очень яркая и хорошая, и тренерский состав решил ее не менять. Так что идея была, и программу решили оставить старую, но когда мы начали что-то делать, то программа у нас получилась абсолютно новая.

- Алексей, в Вашей жизни был период, когда Вы выступали за Японию и долгое время там жили. Не тяжело было?
М.: Леша всегда там себя комфортно чувствует.
А.: Было трудно первый год. Потому что это абсолютно другая жизнь, другая культура, и я там был совершенно один. А потом мне стало там нравиться и до сих пор нравится, и в Японию я езжу, как домой.

- Трудно было принять решение вернуться в любительский спорт, когда Вы катались в ледовом театре Татьяны Тарасовой?
А.: У меня всегда было ощущение, что я чего-то не доделал в любительском спорте, что я мог достичь чего-то большего, лучше показать себя. Сложно было расставаться с людьми, с которыми работал и катался. Вот в этом была проблема, а само решение было не сложным.

- Какие Вы видите фигурное катание в следующие 4 года?
А.: Это сложный вопрос. В парах я вижу только Тотьмянину и Маринина и Обертас с Соколовым. Для Юли и Алексея следующий сезон будет сложным, они начнут себя пробовать на международной арене. Дай Бог, чтобы у них было все в порядке.

- Марию Петрову и Алексея Тихонова мы знаем как великолепным фигуристов, но видим только на льду, а что остается за кадром?
А.: На чемпионате мире, например, не было ни одного человека, который бы за кулисами не подошел к нам и не извинился. Но тем не менее... Мы там хорошо катались. Образцов судил наше выступление и сказал, что ни один из тех судей, которые поставили нас на 4 место (а польская судья поставила нас пятыми, хотя именно она оценила нас вторыми в короткой программе, сразу после китайцев. Видимо, ее запугали до такой степени, что на следующий день она поставила нам 5.3-5.3) – никто из них не писал объяснительной записки. Он предложил посмотреть запись, сравнить, кто лучше, кто хуже.
М.: Писеев как-то сказал нам, встретив в кафе: ребята, вы мне так нравитесь, вы так хорошо катаетесь и не пишите никаких протестов.
А.: Я его спрашиваю, а что, надо было? Он говорит: да нет, это ничего не даст... Но в нашей ситуации так получилось, потому что федерация сама виновата в этом. Мы нормально к этому отнеслись, ну получилось и получилось. Конечно, обидно, но не смертельно.

- При распределении всех участников по этапам Гран-При Международный союз конькобежцев учитывает предпочтения самих фигуристов. На каких этапах Вам бы хотелось участвовать в предстоящем сезоне?
А.: Мы не хотим далеко ехать, предпочитаем выступать в Германии, в России, во Франции или в Японии. Хотя Япония не так уж и близко, но нам там нравится.

- Каких фигуристов Вы могли бы назвать своими друзьями?
М., А.: Алексей Урманов, Саша Абт.
А.: С девчонками сложнее, то есть с ними у меня просто хорошие отношения. С Женькой Плющенко дружу, живу всегда на турнирах с ним в одном номере. Со многими нахожусь в неплохих отношениях, мы часто общаемся на разные темы, но крепкой дружбы нет.

- А как Вы предпочитаете проводить свободное время?
А.: Как обычные люди. Мы любим ходить в театры, в гости к друзьям, в баню или на роликах покататься, в бильярдах поиграть, в боулинг. В кино ходит с удовольствием...

- Какой последний фильм посмотрели?
М., А.: «Граф Монте-Кристо» и «Корпорация монстров». «Граф Монте-Кристо» не очень понравился, а мультфильм приятный, очень добрый.
А.: А я недавно Гарри Поттера посмотрел. Сначала я прочитал книгу (вернее, все три), мне понравилось, я вообще люблю сказки. И после этого я купил кассету, чтобы посмотреть дома и решить, идти в кино или нет. Почему решил так сделать, не знаю. Я считаю, что этот фильм просто классный по сравнению с «Властелином колец», но по сравнению с книгой он плохой. Если не читал книгу, то надо идти, смотреть, а потом читать.

- Как Вы относитесь к своим поклонникам? У Вас их так много по всему миру...
А.: Нам очень приятно, что за нас болеет такое огромное количество народа. Для нас это очень важно, это очень помогает.

- Вам дарят много игрушек – как Вы их делите?
А.: Мы их не делим, я все Маше отдаю, хотя что-то беря для крестницы, ей дарю...
М.: Я тоже потом дарю некоторые, потому что их так много, что просто невозможно хранить все дома. Мы хотели вы сказать большое спасибо всем за поддержку, за то, что за нас болеете и переживаете. Это очень приятно.

- Расскажите, пожалуйста, о своих костюмах: где Вы их шьете? Сразу заказываете что-то конкретное или ждете, пока модельер сам что-то предложит?
М.: Мы говорим свои пожелания. Мы шьем костюмы в «Арт-Дресс». С нами работают две девушки, художница и закройщица. Обычно, мы даем художнику прослушать музыку, и она рисует несколько эскизов, из которых мы впоследствии выбираем наиболее, на наш взгляд, удачные, совпадающие с нашим собственным пониманием и ощущением музыки и программы.

- Есть ли у Ваших тренеров люди, с которыми они советуются при постановке программ?
М., А.: В общем-то, нет. Нам иногда друзья помогают с выбором музыки. В этом году Андрей Бушков предложил музыку для произвольной программы – The Chess.

- Что Вы думаете о наши спортивных комментаторах?
А.: Очень хорошо комментирует Рыжкин. Мне очень нравится, правда, говорит много. Но в целом интересно.

- Хотели ли бы Вы, чтобы Ваши дети занимались фигурным катанием? Обычно фигуристы не желают детям повторения своей судьбы.
А.: Сложно сказать. С одной стороны, хотелось бы, потому что мы побывали на определенном уровне, выиграли чемпионаты мира и Европы... Цель каждого спортсмена – к этом стремиться. Но вот смогут ли наши дети дойти до таких высот? В спорте они обязательно будут, но вот в каком...
М.: Ничего. Чем-нибудь заниматься будут точно.

Марина Семенова, Ирина Семенова